Ирония судьбы в том, что хотя Саладин вошел в историю как благородный мусульманский противник крестоносцев (в основном, благодаря писателям-потомкам этих самых крестоносцев), главным делом его жизни была борьба с другими мусульманскими правителями, за влияние, власть и жизнь. Впрочем, в этой борьбе Саладин действительно показал себя умным человеком, а значит - не чуждым милосердия и благородства. Например он, в отличие от персов и евреев, устроивших резню христиан в Иерусалиме 7 века, захватив город предпочел продавать их, сначала оптом, а потом и в розницу. А уж оставшихся - да, обратил в рабство, ну да и времена были такие - суровые.
А Саладин потом все равно умер.
Предыстория.
Сколь веревочке не виться, а все равно конец будет. Вечного везения для христиан никто не обещал, а потому случилось неизбежное - у мусульман появился сильный лидер, который ... впрочем это уже современная песня. Короче говоря, мусульмане, окружавшие христианские территории Святой земли, смогли все же объединиться под властью Салах ад-Дина, который сначала много ел и много пил, а потом, заболев и выздоровев - мало ел и мало пил. Он решил вплотную заняться джихадом, небезосновательно решив что это укрепляет дух и плоть. В 1187 году этот добрый и великодушный воин ислама захватил Иерусалим, пощадив при этом христиан (из-за чего вынужден был долго оправдываться перед единоверцами). Правда, обычно забывают добавить, что значительная часть из неверных, не сумевшая заплатить выкуп, отправилась в рабство, но это уже придирки.
Европа была обеспокоена.
В поход, в поход!
На этот раз армии добра должны были вести лучшие воины Европы и мира: император Фридрих I Барбаросса, который одним своим видом мог испугать целое войско, такая это была могучая личность; почти-уже-король-вот-папа-умрет Ричард Львиное Сердце, настолько опасный боец, что его метали из катапульты прямо в гущу врагов, которые тут же разбегались - и полу-французский (потому что почти-король Ричард владел второй половиной) король Филипп II Август, которого взяли так как он умел считать до десяти и считался мозгом экспедиции.
На этот раз все было по другому: старый император искренне хотел порубать перед смертью врагов веры, а потому подготовился хорошо. Немцы шли по Балканам эдаким металлическим кабаном, походя отбиваясь от разного рода нападений и разрушая особо вредные города. Дисциплина была жесточайшая, даже рыцарей иногда наказывали, а уж про остальных и говорить не приходится. Заставив, огнем и мечом, своих братьев-схизматиков из Константинополя переправить их Малую Азию, Фридрих пошел дальше и разбил турок-сельджуков, заняв их столицу Иконий. Мусульмане, как обычно, использовали тактику притворного отступления, но германские рыцари считали это позором и только хохотали, показывая им всякие неприличные жесты. Тогда сельджуки обижались и шли в атаку, после чего с конфузом и унынием отступали, уже взаправду.
Наконец, христолюбивое германское воинство повторило успех первого похода и, перевалив через горы, оказалось в дружественной Киликии. Салах ад-Дин, безуспешно воюющий в это время с англо-французским десантом
Союзники.
Между тем, местные христиане, то что от них осталось, осаждали Акру, крепость-порт. У осаждающих не было ничего, кроме храбрости, зато у мусульман были мощные стены и армия Салах ад-Дина, под боком, так что понять толком - кто-кого осаждает было мудрено. Впрочем, некоторые вещи оставались неизменными - осажденные, люди простые и не знающие истории, продолжали демонстративно плевать и мочиться на кресты. Бывали вещи и по-хуже: особо ретивые воины джихада, из совсем уже дальних областей, нарушали священное сортирное перемирие: так, один бедный рыцарь, вылезший сделать свое человеческое дело по-большому подвергся атаке мусульманского всадника. Представьте себя на месте бедняги! Броня спущена, меч отлетел, а в десятке метров исламист с копьем на перевес! Наш герой, к счастью, не растерялся и схватив то что было под рукой, метнул врагу в голову. Судя по тому, что тот свалился замертво, под рукой у рыцаря был камень.
В 1191 году в лагере осаждающе-осажденных христиан появились уже-король Ричард и давно-король Филипп, успевшие в дороге поругаться сотню раз. Дело как будто сдвинулось, хотя Ричард то гневался, то болел, а Филипп смотрел на окружающее его войско как хиппи на парад ветеранов вьетнамской войны. После решительной атаки сдалась Акра, а Ричард, выздоровев, опять начал гневаться и приказал сорвать со стены знамя австрийского герцога, на что тот затаил в душе некоторую обиду. Добавим, что гарнизон (тот самый, что плевался), был, чуть позже, демонстративно казнен Ричардом - Львиное Сердце не значит доброе, - а кроме того в руки христиан попал весь египетский флот. Салах ад-Дин совсем опечалился.
И тут Филипп подкинул крестоносцам большую аппетитную хрюшку: сказав, что его миссия выполнена, он сел
На Иерусалим!
Армия крестоносцев двигалась вдоль побережья, отбивая атаки мусульман. В одной из таких атак был разбит сам Салах ад-Дин, и вырублено аж семь сотен мусульман, что дало повод английским пиарщикам превратить эту стычку в великую битву и победу. Сам Ричард ежедневно выезжал в каждую драку, побивая врагов и пугая друзей. В итоге армия дошагала до Святого города, чтобы убедиться в его неприступности. Мусульмане же, устрашенные львиными рыками из вражеского стана, в свою очередь опасались нападать.
Возникла патовая ситуация. Ричард хотел воевать, но не там, а тут. Войско тоже хотело воевать, но не тут, а там. В итоге Ричард остался без войска, а войско без Ричарда - крестоносцы хотели освобождать Святой город, Ричард хотел обеспечить тыл и не посрамить себя попаданием в плен. Это принципиальная неразрешимость - в поле мусульмане неизменно терпели поражение, а за стенами вкусно чавкали назло голодным крестоносцам, привела к переговорам, которые велись через посредников.
В итоге, в 1192 году Ричард заключил с Салах ад-Дином поганое перемирие на три года и поплыл домой, воевать свое королевство, не зная что в пути его поджидает, ласково звеня цепями, австрийский герцог. Акра опять стала христианской, а несколько германских бизнесменов от медицины организовали Тевтонский Орден. Салах ад-Дин от пережитого напряжения умер в следующем году, тоже улетев на небо.
