Начало войны и глубоко научный анализ слабых и сильных сторон сторон
Открыв боевые действия захватом пароходов (японцы добывали русские, а русские - английские, тут же их возвращая, после грозного рычания островного льва), Россия и Япония столкнулись, каждый для себя, с противником нового, так сказать, типа. По всем параметрам россияне могли смотреть на японцев сверху вниз: их армия была больше, сильнее, но - не там. Тоже самое было и с флотом - хотя на одного японского моряка приходилось двое русских, они тоже были не совсем там где нужно. В момент открытия боевых действий Россия могла рассчитывать лишь на свой тихоокеанский флот, имевший примерное равенство с японским, но без баз. У самураев были свои проблемы - требовалось быстро перебросить в Корею солдат через пролив, покуда русские не сделали тоже самое через Сибирь. Возможности транспортного флота ограничивались примерно двумя дивизиями в сутки, так что время не ждало.
Технически обе армии стояли на примерно одинаковом уровне, с различным, однако, потенциалом - Россия была способна наращивать его сколь угодно долго, по меркам этой войны, а вот микадо воевал в долг со временем. Тактически японская армия испытывала сильнейшее влияние германской школы, с ее стремлением к обходным маневрам, солдаты и средний офицерский корпус рвались в бой, зная причины войны. Генералы имели опыт недавних китайских войн и были настроены решительно. Русская армия, не имеющая осмысленных, зримых целей, воевала потому что должна. Солдаты и офицеры достойно несли свою службу, ожидая повторения китайского похода. Генералитет не имел настоящего военного опыта и не умел оперировать большими массами, не считая предвоенных маневров, финалом которых была атака пехоты в почти наполеоновском стиле. В общем и целом, это были примерны равные по возможностям инструменты, оставалось лишь верно распорядиться ими.
Высмеивание тщетных попыток Англии и Америки ослабить великую славянскую державу чужими руками
Хотя последние двадцать пять лет военная мысль российских нельсонов вертелась вокруг мин и торпед, бывших по их мнению оружием будущего (прощайте неуклюжие английские броненосцы), атака японских миноносцев на Порт-Артур была неожиданной. Несмотря на то что современные Мэйдзи и Николаю торпеды оказались пугалом, внезапность, помноженная на хруст русскими моряками французской булки, привела все же к некоторым серьезным результатам. Два броненосца получили свои торпеды, что потребовало времени на ремонт. Вообще, нужно заметить, что смелые действия российского флота могли бы если не сорвать вовсе, то затянуть перевозку японской армии на материк. Такие действия, в условиях тогдашней слабости сухопутных сил, отсутствия баз для ремонта (что давало японцам преимущество в перспективе) были единственно верными. Разумеется, флот инстинктивно выбрал севастопольский вариант - укрыться в крепости, положившись на высшие силы. Первый ход был за японцами, что и позволило им съесть пару пешек. Они уничтожают еще несколько российских кораблей, дав немцам повод к написанию чудесной песни "Варяг". Хотя владивостокские крейсера провели ряд удачных рейдов, это никак не помешало переброске японских войск в Корею.
Под Артуром же продолжалась осадная война: японцы и русские одновременно обкладывались минами, с той незначительной разницей, что если японцы примерно представляли себе месторасположение собственных мин, то русские не знали толком даже этого. Так, у собственного порта, был потерян крейсер и несколько других посудин. Весной в город прибыл адмирал Макаров, кипучая и деятельная натура. Он несколько встряхнул сонный флот, впрочем только лишь затем, чтобы подорваться на мине и уйти на дно вместе с собственным флагманом и художником-баталистом. Русский флот перешел к адмиралу Витгефту, который был храбр и умен, но только по приказу. Приказа не было, флот стоял, починяясь.
Уезжающий на войну бывший военный министр Куропаткин (облыжно выведенный совремённым российским писателем Акуниным в "Турецком гамбите" как Перепелкин) обещал победу в Токио, но не сегодня, а завтра. Трижды повторив слово связанное как с подвигом, так и с запором, он отбыл на театр военных действий как полуглавнокомандующий, на пару с наместником. Роль Куропаткина некоторыми историками оценивается как решающая, поэтому стоит немного остановиться на личности генерала. Это был совсем не глупый человек, даже наоборот - слишком умный. О нем можно сказать двумя фразами: знал как закончит войну, но не знал как победит и - умел привести войска на поле битвы, но не знал что с ними делать дальше. Куропаткин собирался устроить японцам 1812 г., но путался в календаре, не понимая - на дворе все еще двенадцатый или уже следующий год? Короче говоря, это был слабый человек с добрыми намерениями.
Первый бой, первый отбой
Покуда новый вождь принимал приветственные адреса и напутствия, а пресса голосила о неслыханном единении православного люда и батюшки-царя, в Корее развернулось первое сражение этой войны.
Корейцы почему-то поддержали японцев, так что русская кавалерийская завеса оказалась совсем неэффективной - никто не спешил на взмыленном коне со срочным пакетом, не было лихих сабельных рубок и прочих картинок из лубка про 1812 г. Равномерно растянутые отряды русской конницы пятились к р. Ялу, вступая в небольшие бои с корейцами и не умея провести сколько-нибудь полезной разведки. Горсти японских войск оказалось достаточно чтобы захватить и удержать почти всю Корею до прибытия первых значимых сил, в лице барона Куроки и его армии в 35-40 т. штыков при сотне пушек.
В мае войска барона наконец встретились с 25 т. Восточным отрядом генерала Засулича на Ялу. Позиции россиян были превосходны, а силы вполне достаточны, но дело закончилось поражением. Российские пушки расставлялись так, будто дело все еще происходило в славные времена осады Плевны - открыто, на виду у врага. Японская артиллерия, бившая перекидным огнем, на германский манер, быстро подавила их. Не помогало даже преимущество в пулеметах, которые у белых людей были, а у азиатов нет. Засулич, в полном соответствии с полученным инструкциями не рисковать и собственной бездарностью, отказался вводить в бой резервы, даже после того как самураи форсировали реку и окружили несколько русских отрядов. Последовали попытки штыковых атак и, как всегда, героическое отступление, с массой подвигов. Правда потери были почти в три раза выше, с отдачей пушек и пулеметов, но что такое утрата 2,5 т. солдат, когда враг искусно заманивается на равнины Маньчжурии, где горные японцы станут легкой добычей? Куропаткин возрадовался.
Русский батализм
И японский символизм
Дальнейшее тоже шло в полном соответствии с желаниями сторон. Пока Куроки воевал Корею, Оку высадился, да не один, на том самом Ляодунском полуострове, намечая маршировать на Порт-Артур. Азиаты так рвались в бой, что все же нарвались - атаковав своими 35 т. один сибирский полк, удачно оборонявшийся на хороших позициях, они потеряли за два дня битвы при Цзиньчжоу 5 т. ранеными и 700 убитыми. Сибиряки оставили 1,5 убитыми и пленными. Позади них, в крепости, находилось почти 40 т. солдат... Отступление привело к оставлению города будущих правителей всея Азии и Востока - Дальнего. Поспешная эвакуация доставила японской армии отлично подготовленную базу для ведения войны в Китае. В общем, если это и был 1812 год, то в виде косплея. Пока же одна из четырех японских армий, под командованием Ноги, наирешительнейшего (и, соответственно, наитупейшего) из генералов, занялась подготовкой к осаде и штурму Порт-Артура, благо у него уже имелся опыт по овладению им, с китайской войны.
Маневры
Куропаткин был покоен: в крепости запасов на полтора года, а у него в Маньчжурии 90 т. солдат супротив 115 т. японцев маршала Оямы, тоже, кстати, бывшего военного министра. Волновался лишь наместник Алексеев, который некоторым образом управлял всем кроме Маньчжурской армии. Теперь это все было окружено и он требовал решительных действий по деблокаде, как сухопутной, так и морской. Эта инициативность наместника, разводным ключем стучавшая по генералу Куропаткину и адмиралу Витгефту, привела к двум сражениям, сухопутному и морскому.
Куропаткин сам не пошел, не его уровень. Он послал в бой генерала Штакельберга, вручив ему инструкции данные когда-то генералу Засуличу. С той лишь разницей, что последнему приказано было обороняться, а первому наступать, сняв осаду с Порт-Артура. Он должен был возвернуть ту самую позицию, о которую японцы ломали катаны в бою с сибирским полком. Битва при Вафангоу развивалась в уже ставшем традиционным духе: русская кавалерия бестолково скакала туда и сюда, пушки палили куда Бог пошлет, но на открытой местности, солдаты, шедшие в атаку с полной уверенностью в победе, внезапно наткнулись на окопавшуюся пехоту, поддерживаемую артиллерией. Вскоре Штакельберг обнаружил что его войско расшибло лоб, а японцы проводят обходной маневр и успешно контратакуют. Началось отступление со всеми приметами войны - брошенными пушками и прочим обозом. Потеряв 3 т. супротив одной у макак, белые отступили. Но дело этим не кончилось - раздухарившись, азиаты продолжили атаковать и в июне полностью прервали всякую сухопутную связь с Порт-Артуром.
Витгефту повезло меньше - во-первых, спихнуть на подчиненного трудную задачу он не мог, а во-вторых, она, задача, была несоизмеримо труднее. Вообще момент для атаки-прорыва был неплохой - флот Того как раз потерял несколько броненосцев на минах, тем же макаром, что и русские. Соотношение сил уровнялось.
Сражение в Желтом море началось неплохо для русских, они почти вывели из строя японский флагман, но удачный выстрел смешал все карты. Адмирал Витгефт погиб, его корабль потерял управление - все тут же развалилось. Одни пытались идти на таран, другие во Владивосток, третьи обратно. В общем, Россия - морская держава. Никто не утонул (окромя одного прорвавшегося и самозатопившегося ради государя императора крейсера), но избитые российские корабли вернулись на рейд, который уже обстреливался осадной артиллерией. Помимо этого, досталось успешно действующим судам владивостокской эскадры - посланные на встречу артурцам они нарвались на бой и потеряли один крейсер.
Война началась, но шла как-то неправильно - всего полгода, а сколько неудач! Оставалось надеяться лишь на мудро-терпеливого Куропаткина, готовящегося дать первое большое сражение этой войны. Уж он-то не подведет.