1 апреля

- день тупых шуток, как правило. Но для меня сегодняшний день очень хорош, я весьма благодоволен собой и мирозданием.

Недавно я рассказывал товарищу особенности военного призыва в рамках современного украинского законодательства и вспомнил одну историю, которая кажется мне типической и хорошо иллюстрирующей славянство ушибленное совком. И меня, до кучи. Случилось это лет шестнадцать назад, когда я приехал в военкомат, что-то там пройти.

Было это, кажется, когда я учился в предпоследнем классе школы, но не суть. Так как визит моего класса в военкомат я благополучно захилял , то проходить осмотры мне пришлось в окружении каких-то пэтэушных дебилов, сгустка биомассы, бессмысленно взирающих пустыми глазами и непрерывно вырабатывающих из себя тонны глупости, в атмосферу. Честно пройдя все кабинеты, я оказался перед последним - кабинетом невролога. Вы обращали внимание, что неврологи, как правило, немного нервные? Так вот, сухопарая молодая женщина-невролог не была нервной, она была чертовски дерганной, настолько, что казалось от нее искры летели. Но это была тяжелая, плохая нервность, не совсем здорового человека, как мне кажется.

В общем, хотя я был младше всех, но рост, вес и физическая форма позволяли мне чувствовать себя спокойно. Я занял свое место в очереди и ждал. Наконец, подошел мой черед, оставалось лишь дождаться когда выйдет предыдущий дурак. Дверь открылась - и дурак вышел, но вслед за ним показалось лицо, спустя годы увиденное мною на теле публицистки Латыниной. Лицо рубящими фразами объявило перерыв на полчаса и захлопнуло дверь. Было около трех часов дня.

Ширнармассы, как говорили раньше, начали бурлить. Негодующие голоса звучали из-за моей широкой спины, Стеньки Разины и Соловьи-Разбойники, буквально. Наконец, какое-то чмо с левого фланга умудрилось стукнуть кулаком в дверь на уровне моей подмышки. Я стоял, сохраняя олимпийское спокойствие, как белый человек посреди негров. Такой, знаете ли, культурный шовинизм. Конечно, если бы я стоял в конце очереди, то наверное плевался бы и орал громче всех, но мне повезло родиться стоять в ее начале и я просто ждал.

Тут дверь вновь открылась, явив нам лик рассерженного невролога - требовалась показательная жертва. Осмотрев диспозицию - я, а позади притихшие стеньки и соловьи, она ткнула в меня пальцем и сказала: ты, в конец очереди! Почему, как?! Еще одно слово и можешь приходить завтра! Стук двери. И знаете - на этот раз все правдорубы, отчаянные головушки и социально-мать-их-блядей-за-ноги-близкие молчали. Они - молчали, блядьи дети. Но я-то, я - я действовал по правилам! Тут уже вскипел Бульон, потек во храм. Открываю двери, нарушая самопровозглашенный перерыв ибо правовой нигилизм вещь обоюдоострая и сажусь к ее столу: примите меня, я ждал! покиньте помещение немедленно! нет! тогда я не буду вообще никого принимать, пока он не уйдет (толпе)!

И что вы думаете? Эта пэтэушная плесень, эти дворовые пацаны, реальные пацаны, боевое, блядь, братство улиц, крысы канализаций, в несколько нестройных, постыдных голосов запели: ну чего ты, ну всем же хуже делаешь, не надо, будь человеком! Представляете? Даже сейчас меня от них тошнит, а тогда и подавно. Я молча взял свою папку и вышел - но не ушел, разумеется.

Я пошел искать правды в высших инстанциях - на втором этаже. Там мне удалось попасть в кабинет к главной по врачам, эдакой доброй бабушке из сказок, дай ей Бог здоровья, которая молча выслушала мой краткий пересказ случившегося, взяла мою папку и попросив подождать в коридоре, вышла. Спустя пять минут она вернулась с поставленной печатью или что там нужно было.

Вот такая вот социально-психологическая, производственная драма. Были в моей жизни, позже, много более тяжелые схватки, но эта запомнилась особо, уж больно хор голосов впечатляющим был, не забыть.