Ватники снова торжествуют - как же, проклятые хохлы опять остались без света и тепла. Какая победа для путинских вооруженных сил, какой восторг! Мы русские!
Обсирийский конфуз и оставленные красные линии временно забыты - россияне празднуют «конец света». Одна половина радуется тому, что еще встает ракета [на боевую позицию], другая - наслаждается «местью».
Как же, разбомбили ли больницу в Украине, подстанцию - все одно это ответ Западу, расплата за испорченную репутацию верховного г. и его армии.
Торжество на лицах еблах при этом такое, будто специальная операция идет всего первый день, а ВСУ уже «полностью разбиты», танковые колонны катят на запад и на горизонте виднеется уже тот самый «солсберецкий собор».
А не третий год позорной во всех отношениях войны, с сотнями тысяч убитых и покалеченных россиян. Войны, где «фронтовые сводки» гордо сообщают об овладении очередным поселком городского типа. Войны, откуда российские солдаты записывают свои плаксивые обращения к «уважаемому», жалуясь на «мясные штурмы», уже ставшие символом этой кампании.
Все это - и многое другое - игнорируется в натужной радости, ведь хохлам же ТОЖЕ ХУЁВО!
Тоже и даже хуже!
Главное ватное счастье последних лет - это даже не военные успехи второго сорта, а пресловутые «невзгоды войны». Гордость особого рода, с постоянным старанием убедить, что РФ ухлопала полмиллиона солдат и даже не заметила того.
А что платочек в крови, что пришлось лечь под Китай, да служить на побегушках у Ирана, то это мелочи, недостойные упоминания на фоне неизбежного взятия Покровска. Что за позорную войну с соседским народом еще расплачиваться поколениям россиян - тоже пустяк.
Зато сегодня украинцы посидят без света - виват, виктория!
Тьфу, какие все-таки мелочные ублюдки.
Бывали режимы и гаже, но наплодить ватников могли только в РФ. Электростанции в Украине еще восстановят, а вот россияне от этого дерьма не скоро очистятся.
- о перспективах романовской империи рассуждает издатель "Нового времени".
В 1894 году подошло к концу правление Александра III - первого царя-славянофила, как считали многие российские консерваторы. Монарх сделал многое: обозначил двух главных союзников России, заключил тайное военное соглашение с Францией (один миллион солдат в Эльзас, другой - на Кенигсберг!), переодел российских офицеров в трактирных половых и гнул пальцами монеты. Помимо этого, царь рассорился с Болгарией, победил террористов и начал успешную русификацию окраин.
Ведь какая может быть империя, если в Привислинском крае говорят на польском диалекте русского, а невесть чего возомнившие о себе чухонцы требуют каких-то прав, будто бы обещанных им конституцией. Православие, самодержавие, народность - и никаких гвоздей. И действительно - их тогда ввозили из Германии. Зато Россия получила массу французских кредитов, которые использовала для форсированной индустриализации и подведения стратегических железных дорог к тевтонским границам.
В общем - было о чем подумать, и едва только царь помер, как российская пресса начала исподволь, аккуратно маневрируя среди цензурных стрелочников, обсуждать итоги прошедшего царствования. Отвечая либералам, которые что тогда, что сейчас норовили написать какую-нибудь пакость, издатель и ведущий публицист "Нового времени" А.С. Суворин в декабре 1894 года вышел со своим "маленьким письмом", грозно озаглавленным "Россия для русских". В нем он расставляет все точки прошлого и обозначает линии будущего.
Мысль его проста, но интересна. Россия для русских - это вынужденная мера, вроде протекционистских тарифов. Поскольку русский народ еще "рядовой и не обученный", то всякие инородцы могут легко сесть ему на шею. А там, между прочим, уже сидят немцы, которых тоже надо гнать поганой метлой. В этом, и во многом другом, уместно перенимать передовой опыт англосаксов. И вот когда русский человек образуется и выйдет из среды крестьянского быта XVI века - тогда и наступит либеральная эра.
Регулярно приходится читать о том, что Украина «не такая». Что она участвует в жесточайшей войне как-то «неправильно».
Я тоже считаю, что ошибок было сделано немало - и военных, и дипломатических, и внутриполитических, но когда видишь критику этой самой «неправильности», то возникает ощущение, что ее занимаются какие-то дураки-вурдалаки.
Им все мало крови - никак не могут напиться, что ли?
Одни пишут белиберду про то, что США - произносить с придыханием - разочаровались в Киеве. Они там-де ждали, что Украина образует из себя вооруженный лагерь, нацию воинов, второй Израиль и Третий, надо полагать, Рим.
(Особенной злобностью отличаются сторонники Порошенко, которые, кажется, искренне ненавидят украинцев, прокативших их кумира на выборах. Антисемиты не так ярились на евреев из-за Христа, как эти на собственный народ из-за Порошенко.)
А между тем, где примеры этих правильных «военных лагерей», которым обязательно должны помогать «арсеналы демократии»? Сайгон и Кабул отметаем сразу - Москва, что ли? Так и там в годы ВМВ достраивали ветки столичного метро, снимали лирические фильмы и держали контакт с «фашистским зверем».
Кто там так отчаянно бился в истории, что Украина должна сегодня краснеть? Англичане с Наполеоном? Бились, но французский консул в Лондоне сидел, а английских ученых принимали в Париже. Кажется, только какие-нибудь примитивные кочевые орды могут полностью удовлетворить таким «запросам». А еще вернее - племена каннибалов, чтоб уж тотальная война до последней косточки.
Но позвольте, - спешат возразить мне другие, - а как же Израиль?
А так же. Симпатии к еврейскому государству не должны заслонять правды - такой войны, как эта, Израиль никогда не вел и, надеюсь, не будет. У нас арабов, авианосцев и «затяжных кампаний» в две недели нет - поэтому и пример этот не подходящий.
Что же до обычного разглагольствования о том, как хорошо заранее военизировать общество и встречать врага спартанской фалангой, то у Украины, во-первых, нет своих илотов, а во-вторых, стоило ли тогда отказываться от вступления в Пелопоннесский - пардон, Таможенный союз?
Наконец - украинцы не дорийцы, а вместо Ликурга и его законов здесь Яценюк и его вал. Давать собственному народу советы в духе анекдотического «отрастите крылья» - много ума не надо. Надо работать с тем «наридом», который есть. Это, кстати, касается всего - и географии, и дипломатии, и пр. и др.
Означает ли это, что Зеленский «всегда прав»? Упаси Боже так считать, но перекладывать с рассудочной американской головы на отчаявшуюся украинскую - это просто свинство.
Калужская газета "Знамя", номер за 11.06.1965, заметка "Нищета на природе" -
В последние годы американцы все чаще собираются на пикники. Популярность такого досуга растет, но чем объясняют это сами граждане США? Бедностью, царящей в большинстве американских штатов. Фермеры, работники промышленности, передовая интеллигенция, трудящиеся жители Америки объединяются друг с другом не из любви к природе, а чтобы хоть как-нибудь насытиться. Нищета и постоянная нехватка продуктов питания выталкивают людей на природу.
"Капитализм сделал это с нами, - говорит массачусетский рабочий Дэвид Хай, на чьем лице заметны следы постоянного недоедания, - он заставляет нас кооперироваться с соседями. Мы покидаем улицы, скрываясь от полисменов, штрейкбрехеров и социал-демократических предателей. Мы едем в поля, где нас не ограбят жирные коты с Уолл-стрит. Там мы хоть немного бываем сыты".
"Каждый приносит что-нибудь свое, - рассказывает флоридская швея Сьюзан Эман. Например, на последний пикник я взяла немного горячей картошки, а наш сосед, доцент рабочего университета, приготовил для всех горячих собак. Было вкусно, пускай это случается с нами все реже и реже. Нам рассказывали, что в Советском Союзе трудящиеся едят досыта, но наше правительство тратит слишком много средств на империалистические военные нужды".
Их голоса - голоса миллионов. Сегодня большинство граждан США не могут позволить себе элементарных вещей. Американцы задыхаются от голода, эпидемий, засилья вшей и социального неравенства. Единственным спасением становится выезд на природу - подальше от зловония городских улиц, двенадцатичасовых рабочих смен, назойливой рекламы и продажных политиканов. Не удивительно, что пикники становятся массовым социальным явлением.
Советскому человеку трудно вообразить себе типичный американских пикник. Прежде всего, на нем едят. Американцы делают это быстро и жадно, стараясь поскорее поглотить пищу. Они боятся нападений бедствующих фермеров, куклуксклановских дружин и безработных бойскаутов. Ключ всегда остается в замке зажигания, ведь в любой момент могут нагрянуть хулиганы - этот бич современных США.
Пока взрослые торопливо утоляют свой голод, дети стараются нарвать травы для домашнего скота. Надо быть крайне осторожным, ведь растительность страны, равно как и ее недра, принадлежит капиталистам. Полиция ревностно стережет это "право собственности", но все же американцы щипают - другого выбора у них нет. Когда вся провизия съедена, случайная компания тут же распадется: всем надо успеть вернуться домой дотемна, потому что плохо освещенные улицы не безопасны.
Так безрадостно проходят пикники в цитадели капитализма.
- и жизнь. Италия, пятидесятые годы двадцатого века.
Палермо не сразу вошел в состав Италии. Сперва он был основан финикийцами - народом торговым, предприимчивым, однако пороха не выдумавшим. Не выдумали его и греки, но зато они изобрели науку и другие слова. Владея ими, греки чрезвычайно распространились по всему свету, добравшись когда-то и до Сицилии. Там их и встретил Палермо, который тогда звался Сусом.
Не желая использовать красивое, но финикийское название, сыны Эллады нарекли город Коловратом Панормом и попытались завоевать всю Сицилию. Не тут-то было - остров так и не покорился никому, столетиями служа ареной борьбы греческого, финикийского и туземного элементов. Греки основали массу колоний, переименовывавшиеся в карфагенян финикийцы наплывали флотом и топтали слонами, а туземцы попеременно восставали против тех и этих.
Находящемуся посреди этих обстоятельств Палермо оставалось только процветать, что он и делал.
Наконец, во время одной из Пунических войн (точно не Третьей и наверняка не Второй) город был взят римлянами, впоследствии утвердившимися на всей Сицилии. После этого в Палермо долго ничего не происходило, хотя однажды среди горожан прошел слух, что на острове высадился страшный гладиатор Спартак и его полуголые педерасты-воины. К счастью, это было не так - просто американцы снимали свой знаменитый сериал начала нулевых.
Потом город пришел в запустение вместе со всей Римской империей. Не тучнели скоты, налетал гнус и потерявшие стыд матроны отдавались юношеству, впавшему от этого в изнеженность. Разумеется, что такой Панорм был обречен пасть под ударами германцев, что он и сделал. Но история, как известно, ничего не оставляет навсегда, зато щедра на камни с неба. Именно в таком виде на почтенных готов и свалились византийцы, приплывшие отвоевывать Запад.
Я нарочно не ставлю дат, поскольку у нас здесь только интеллигентные люди и россияне.
Затем случились арабы, избавиться от которых Сицилии помогли суровые норманнские варяги, известные своей... суровостью. Они отвоевали Палермо, отбили остров и освободили Южную Италию. "Освобождайте место!" - кричали северяне, рубя в капусту ученых греков и глуповатых арабов. Хитрые евреи своей государственности в то время не имели и потому вошли в состав Сицилийского королевства тихой сапой, без кровопролития.
Став сицилийским, сиречь норманнским, Палермо немедленно начал процветать обратно, потому как Гвискары были династией строгой и шуток над собой не признвали. "Процветай!" - страшным голосом сказали они и занялись завоеванием Киренаики, овладением Константинополем и соперничеством с Гогенштауфенами. Это их и сгубило - немецкая династия овладела островом, а Палермо стал столицей Фридриха II.
(Но не того, который с флейтой и Вольтером, а того, что с соколом и Скоттом.)
Теперь уже процветание было таким, что в Палермо приезжали со всего света, дивясь тамошнему исторически не обоснованному просвещенному абсолютизму XIII века. Быть может, что Сицилия стала бы столицей Европы, но тут случилась анжуйская интрига и оставшихся без империи Гогенштауфенов подсидели французы. Они, как и сегодня, были гадки, глупы и галлы, через что в Палермо случилось знаменитое восстание, давшее старт Сицилийской вечерне.
(Это когда всех французов на Сицилии поймали и вырезали, а кто сбежал - тот сбежал.)
Тогда пришли испанцы, а говоря предметно - арагонцы. Сицилийское королевство разделилось на две части: Палермо с островом осталось за Арагоном, тогда как Неаполь с лаццарони, распущенностью и ранней южной чувственностью управлялось остатками анжуйцев. Так продолжалось сравнительно не долго - лет двести-триста, по истечении которых арагонцы завоевали еще и Неаполь. Все это не принесло Палермо счастья - он давно уже хирел, теперь же стал делать это еще быстрее.
Между тем, наступил бурный XVIII век и Сицилию стало штормить. Ее то прибивало к французским Бурбонам, то отбрасывало к австрийским Габсбургам, то еще куда и потом обратно. В конце концов в Южной Италии утвердилась галльская династия, на которую сицилийцы смотрели с опаской. Неаполитанских королей в Палермо не любили, ревностно отстаивая свои права и вольности. Монархи отвечали острову презрением и появлялись на нем только в исключительных случаях, вроде бонапартового нашествия.
Так продолжалось до начала "возрождения" Италии, когда национальной буржуазии до зарезу потребовалось единое государство. Тогда Савойская династия отправила на юг гарибальдийскую тысячу, которая и взяла Палермо, включив его вместе с Сицилией в состав Итальянского королевства. Тут-то палермцам и открылась великая правда - хотя они и были едины духовно со своими пьемонтскими и так ближее далее согражданами, но, говоря социально-экономически, общий рынок принес им много разочарований.
В Палермо куксились на североитальянскую промышленность, которая за неимением колоний и качественных товаров, эксплуатировала Южную Италию. На севере же удивлялись ленивым южанам, с их бандитскими кланами, кровной местью и апельсинами, принадлежавшими мафии. Оценив сложившееся положение, палермцы стали переезжать куда подальше, например - в обе Америки. Несмотря на это, город все еще оставался одним из самых населенных в королевстве, в каковом статусе его и застал приход к власти Муссолини.
Дуче южан тоже не любил, хотя и скрывал. Пообещав сицилийцам, что на остров никогда больше не ступит нога врага, Муссолини стал бороться с мафией и, естественно, победил. Да и как могло быть иначе, если за ним стояла молодая энергия фашизма? Число американских гангстеров резко увеличилось, а Палермо превратился в крупный, но бесперспективный город. Прежнего портового значения он уж не имел, а нового еще не приобрел.
Потом Палермо начали бомбить англо-американцы, с примерной жестокостью атаковавших гражданское население итальянских городов на протяжении всей ВМВ. Завоевание Сицилии как обычно прошло без проблем и Палермо был "освобожден" в июле 1943 года (вот и первая дата!). Получив автономию, сицилийцы немедленно впали в мафиозную эйфорию, которая к середине пятидесятых годов XX века почти полностью поглотила Палермо.
В это время город активно рос - в первую очередь, благодаря сельским жителям, возжелавшим сытой урбанистической жизни. Мафия пользовалась этим, активно осваивая строительный бизнес, а поскольку никакого дуче тогда не было, то бороться с этим начали только двумя десятилетиями спустя, когда кланы уже основательно укрепились. В то же время, город стал активно привлекать туристов.
Что же, давайте пройдем под кат и посмотрим на древность, бедность и дальнейшие перспективы Палермо.
Прежде всего, стоит отметить, что певице Распутиной здесь каких-то двадцать восемь девических лет. Это был конец 1993, когда в отразившем все атаки Останкино записывали "Песню года".
Того самого года, когда хохлы на Майдане стали не легитимными русские люди переубивали друг друга в неизвестных количествах, рассорившись на почве реформ. Год был так себе, но дождитесь же следующего декабря, когда один воздушно-десантный полк пойдет на двухчасовой приступ Грозного.
Однако все это будет потом, а тогда на экране показалась певица Распутина, одетая под французскую "свободу", но в цветах романовской империи. Она открыла рот и стала петь, произнося дербеневские слова.
Зрители узнали, что "была страна". И была она не абы какой, а вечной, святой и доброй. Можно было бы подумать, что речь идет о Российской империи или Советском Союзе, но следом с экрана раздавалось хриплое: "Необъятная моя Россия!"
После этой географической характеристики певица Распутина с горечью добавляла, что наступили вдруг "такие времена" и теперь лгут, что страны этой больше нет.
А она - слышите ли? - была и есть. Живи, страна!
Здесь человек плохо знающий историю XX - XXI веков мог бы решить, что какие-то враги, образно названные в песне "новыми князьями", отняли у певицы ее малую и большую родины, согнав с тех мест, где она, будучи еще Аллой Николаевной Агеевой, встречала с матерью рассвет и влюблялась под небом синим.
И действительно, быть может "необъятную Россию" обкорнали тогда согласно другой популярной песни - от Волги до Енисея? Но нет, ничего такого не случилось ни в 1991, ни в 1993 гг. При желании, певица Распутина могла в любой момент вернуться из Москвы в свою деревню Уроп. А если бы заскучала там, то пожалуйста - Кемерово, где она училась культуре и искусству, все еще находилось в составе Российской Федерации.
И Тверь, где Алла Николаевна когда-то пела ртом и хором, преспокойно стояла себе на месте.
Катись, что называется, к. Нигде не спросят паспорта, не потребуют справки из вендиспансера. Везде Россия - без пронырливых нацменов, лукавых хохлов, лабусов и прочих нахлебников. Да не за это ли боролись в 1990 году, вместе с Борисом Николаевичем?
Но нет, тоска в песне такая, будто россиян пинками вернули во времена Ивана Калиты. Горе, страшное горе - необъятная Россия стала... "объятнее", что ли? Да что у вас случилось-то?! А в ответ плач и вой. Была страна! Эх!..
И вот сидят теперь постаревшие зрители "Песни года" - 1993, рассуждая из своих калуг, томсков и омсков: "Мы едины духовно! Была страна, блядь! Насирай обратно!"
Такое лечится только кровопусканиями, свидетельством чему являются поляки и финны. Там ведь тоже - "была страна", с Привислинским краем и Великим княжеством.
Шванк, друзья мои, это то же самое, что и фаблио. Последний отсылает нас к фацеции, хотя шванки, безусловно, лучше всего. Разобравшись с этим вопросом, поговорим о сегодняшней карте с приложенными к ней выдержками из "Катципори" - книге, название которой может быть переведено с итальянского, как "хуевые истории", а иначе - побасенки.
Ее автор, выходец из Саксонского курфюршества в баварские наборщики и школьные учителя Михаэль Линденер, знал о чем писал. Его "убийственные остроты, изрядно годные на закуску всем добрым бражникам" пользовались заслуженным успехом у читателей и пьяниц. Линденер тоже был не из академических ученых, а потому много пил и любил злобно пошутить над коллегами, выдавая свои тексты за сочинения какого-нибудь высокоумного лютеранского теоретика.
Был ли протестантом наш Михаэль? Скорей всего - да. Католических монахов он точно не любил, в чем вы вскоре убедитесь. Человек горячего нрава и поэт без постоянного места жительства, он прожил короткую, но насыщенную жизнь. Увы! Спустя четыре года после выхода этой книжки, неподалеку от Аугсбурга случилась пьяная драка, в которой Линденер прикончил кого-то. Тогда его судили, осудили и казнили.
Что же до карты, то это почтенный голландский Ортелий и позднее издание его Theatrum Orbis Terrarum. Как и всегда - очень кликабельно, хотя для блога мне пришлось несколько урезать оригинал в три сотни мегабайт. И все же, желательно нажать, ибо карта чудо как хороша.
Теперь - немного о международном положении. В год выхода книги оно было еще вполне прилично: итальянские кампании остались позади, вместе с галльскими притязаниями, во Франции начались религиозные войны, которые продлятся восемьдесят лет, в Империи царит религиозный Аугбургский мир, а на Балканах Габсбурги сцепились с Османами из-за Трансильвании. Из менее значительных событий можно отметить начало царствования Елизаветы Тюдор и нападение ужасного Ивана на Ливонию.
Ну а теперь давайте пройдем под кат и почитаем о том, чем лучше всего лечить прикус у молодых и пригожих девиц.
Хотя многие считают комиксы о супер-героях пережеванным калом собаки, сиречь адаптацией древнегреческих мифов для современного человечества, число поклонников этого продукта не только не уменьшается, но и растет. Чего там говорить, даже ваш покорный блогир рисовал когда-то персонажей из "Черного плаща", а потом ему - мне - доверили ответственную роль дежурного на выдаче школьных обедов и он - я - оставил творческие потуги.
С тех пор случилось много всего, а особенно - экранизаций этих самых комиксов.
Нельзя сказать, что до бёртоновского "Бэтмена", вышедшего на экраны в 1989 году, ничего супергероического не снимали вовсе. Снимали. Но после чудовищного сериала шестидесятых и довольного сомнительных лент семидесятых, это кино действительно выглядело впечатляюще. Во-первых, Бёртон явно смотрел "Бразилию" (мое почтение), а во-вторых, не дал главной роли Мелу Гибсону. Не то что бы это было очень важно, но все-таки по-человечески приятно.
Фильм вышел, отчаянно стараясь быть большим, нежели простенький рассказ о противостоянии "двух уродов в костюмах". Получилось ли это? Таким ли получился Джокер или Джек Николсон "испортил" образ? Достаточно ли широка ямочка на подбородке у Китона? Ким Бейсингер или Бэсингер, как говорили все в те годы? Понятия не имею, хотя в 1996 году я купил и прочитал литературную версию, с лиловой обложкой и сиреневым Бэтменом. Выглядело это отвратительно, читалось тоже.
Важно другое: изрядно перерасходовав средства, изведя актеров и разругавшись со сценаристом, Бёртон снял фильм, который собрал больше четырехсот миллионов долларов.
А вы думали что - они там искусством занимались? Это же капитализм, мир чистогана и наживы. Искусством пытался заниматься Тодд Филлипс и заслуженно получил залупу на воротник, потому что зрители хотят более-менее привычный продукт, а не того, что себе навоображал режиссер. От Бёртона ждали готического Гоэтма, чорного бэтмобиля и Битлджуса, которого с успехом сыграл фиолетовый Джокер - и тот выдал этот продукт, получив заслуженную кассу.
Таковы упругие факты, а я предлагаю пройти под кат и посмотреть на фотографии съемочного процесса.
